Клиентка (К), 26 лет, обратилась за помощью по рекомендации моей жены и просьбы жены ко мне – «Такая хорошая девочка… Что-то с ней происходит. Нельзя ли помочь?». Работу веду дома.

Сессия 1.
Началась признанием жуткой головной боли и таблеткой от неё на столе, о которой К забыла сразу после начала беседы. Выглядит подавленной, «потухшей».
Рассказывает о трудностях на работе (жалуется) – «тянет» на себе много чужой работы,
не может отказать когда просят помочь. Усталость, сильные головные боли, раздражительность, «держится из последних сил», пока не сорвется на слезы. Пришла в поисках выхода из тупика.
(Нужно всем помогать и сдерживать «нехорошие» чувства)
Обращаю внимание клиентки в какой позе она сидит (сгорбленная, «зажатая» – обе руки сжаты на коленях, коленки вместе, ступни на носочках под стулом) и какое дыхание (а почти никакого).

Т: Что чувствуешь?
К: ???... Мне плооохо (плачет).
Т: Про что слезы?
К: Себя жааалко…

Состояние К оцениваю как субдепрессивное, для снижения напряженности внутреннего конфликта предполагаю использовать расщепление.
Даю К поддержку – молодая, красивая и умная, женщина, внешне выглядящая как полная сил и здоровья на грани нервного срыва бесплатно выполняет работу ленивых сотрудников, рискуя потерять здоровье, сорвать выполнение собственной работы и получить выговор от начальства. Предлагаю эксперимент: попробовать в ответ на просьбу о помощи сказать, что сейчас совершенно нет времени, и пронаблюдать за собой, за своими чувствами.
К концу сессии клиентка «оживает» и держится свободнее. При прощании замечает таблетку, с которой началась сессия, вспоминает свою головную боль.

К: Ой!.. Головааа не болииит!.. А что Вы со мной делали???

Уходит слегка озадаченная.

Сессия 2.
Начало см. Сессия 1, но выглядит К более «живой» – о задании рассказывает энергично, бойко.
На работе К мотивированно отказалась от поручения менеджера. При этом одна ее часть была огорчена тем, что «испортила отношения», а другая гордилась, что удалось выполнить задание.
(Разделение на «хорошую» и «плохую», поработать с полярностями.
Я заменил собой менеджера, и теперь приходится выполнять мои задания?
Проясняю – нет, К очень хочет научиться быть более свободной в отношениях, но ей важно быть важной для кого-то)
Исследую «хорошую» девочку, – в школе отличница, в институте пробовала «перевести дух» и отдохнуть от гонки за первое место. Не получилось – почувствовала невостребованность, никто не просил списать…
При вопросе о чувствах, которые испытывает, когда рассказывает об этом, неожиданно обнаруживает, что прошла головная боль.
(Гипотезы о мощном интроекте, ориентирующем на успешность, отвержении родителями неуспешной дочери, страхе оказаться не соответствующей ожиданиям)
Ответ клиентки на вопрос о чувствах, возникающих в ответ на критику, вызвал у меня замешательство…

К: Критика? Очень положительно отношусь – она мне помогает исправляться…
Т: А чувства какие возникают в момент, когда тебя критикуют?
К: Чувства? (Тяжелый вздох) Ну, что я что-то приобрела… Я критику всегда воспринимаю как дарение, с благодарностью.

Переформулирую вопрос о чувствах в ответ на неудовлетворительную оценку результата работы, и т.п. Низкая оценка качественной работы воспринимается «с болью». Но «…обычно хорошая работа не оценивается никак» (с тяжелым вздохом). Соглашается с наличием потребности в признании, но тут же ее обесценивает…
(Гипотеза: успешность К в «зоне нормы» для значимых людей в ее окружении и не замечается, – дефицит признания. Проблема с распознаванием собственных чувств.
Или запрет на чувства? Признание наличия собственных потребностей для К как-то небезопасно)
Четкая настройка на результат – делается все, чтобы быть первой, и цель достигается в любом случае. Срыва не было ни разу!
(Неспособность принимать себя слабой или неуспешной?)
Возвращаю в действительность – срыв был! Не хватило сил, чтобы, «протянув руку» для помощи другим, справиться и со своими обязанностями, хотя задачу такую себе ставила.
Еще немного, и могла бы «протянуть ноги» в стремлении соответствовать чему-то…
(Завышенные требования к себе, длительное сдерживание чувств, соматизация… Откуда возьмется отреагирование чувств, если нет их распознавания?
Работать над распознаванием и легализацией отреагирования чувств?
Вроде, выстраивается стратегия работы)
Обращаю внимание на противоречие между «чувством» долга и своими потребностями. И тут К делает тяжелый вздох и признание – «Я же сюда шла тоже не из-за своей потребности…». Оказывается, жена ей сказала, что мне нужна практика для «моей новой методики»!..
(Стыдно!.. И обида на жену. Хочется прекратить работу!
Лихорадочно выкарабкиваюсь из-под обломков фантазий о своей роли в сложившихся отношениях – объясняю К «неполезность» ее работы для меня, а не для себя)
К признается, что на первой сессии очень быстро произошла переоценка ситуации, да и жена в ответ на оценку К результата работы сказала «…можешь ничего не говорить – я помню, какая ты пришла, и вижу, какая ты сейчас…»
Немного легчает, но нужна пауза – как за соломинку хватаюсь за признание К наличия «хорошей и плохой» частей. Даю задание выписать на бумаге ее положительные и отрицательные качества.
(Отвоевываю передышку…Медленно и постепенно прихожу в себя)
Выписанные в виде прилагательных качества прошу сопоставить с действиями, чтобы разобраться с происхождением интроектов.

К: Нервная, это (тяжелый вздох со стоном) когда я разговариваю с мамой – она все время допрашивает меня… Ответственная (такой же тяжелый вздох), это потому что я старшая сестра…
Постепенно «подползаю» к завершению сессии. Устал жутко, но выжил…

Сессия 3.
Сдан квартальный отчет, много работы, но не так как до этого (с 8-ми утра не до
4-х ночи, а до полуночи). Чувствует себя нормально. Вычисляю и озвучиваю продолжительность рабочего дня – 16 часов в сутки! А что было ненормально перед этим? Оказывается, плакала потому, что разные начальники еще и кричали на нее… В 16-ти часовом рабочем дне отклонения от нормы не замечает в упор… 20 минут работы уходит на то, чтобы К признала, что плакала не просто так, а еще и чувствовала обиду!
Пытаюсь разобраться, для достижения какой цели тратятся такие ресурсы.

К: Мне хорошо, когда я кому-то нужна. Я распыляюсь на всех...
Т: На всех?
К: Больше на тех, кто меньше обращает внимания на мои успехи.

(Потребность в признании и самоутверждении К осознает с трудом)
Где-то в середине сессии К признается, что на собственные чувства до сих пор не обращала внимания. Вспоминает, что опять пришла с головной болью, которая в процессе беседы куда-то исчезла…

Сессия 4.
В самом начале жалоба на «тяжелое» состояние, осознание того, что живет не той жизнью, которой хотелось бы, мало видится с родителями, мало времени для себя. «Не чувствует себя счастливой»… С обнаружением чувств пока трудновато, но телесные реакции (сдерживание дыхания) начала замечать.
Работаем в рисунке с родительскими посланиями. Самое мощное и отвергаемое –
«ты старшая» (сестра).
Как бы невзначай сквозь слезы всплывает – «меня с первого класса за пятерки никогда не поздравляли… вот, закончишь год на пять… вот, закончишь школу с золотой медалью…».
В итоге – быстрое получение результата при малых усилиях удовольствия не дает.
(Четкая установка на значимый конечный результат без поощрения и даже с обесцениванием усилий. Вдруг возникает предположение о психотравме в отношениях с родителями в школьном возрасте – что-то про опредмечивание личности, замены ее функцией. Прошу вспомнить, не было ли случая состояния беспомощности, когда было обидно до слез – не помнит, категорически отрицает. А мне как-то не верится, и какое-то странное ощущение, как при неожиданном, но очевидном обмане...)
Больше всего К раздражает послание об уважении к старшим («учитель всегда прав») и его противоречие с негуманным отношением учителей к ученикам (интроект от мамы).
Довожу К до состояния, когда, как она выразилась «пупок вращается… или белка бешеная в животе бегает». А про чувства – ни слова…
Сегодня накричала на двух сотрудников!!! Стало нехорошо. Но отстали.
(Запрет на агрессию)
И вдруг – (про актуальное состояние) «…это потому, что сегодня поставила точку в отношениях со своим харьковским бой-френдом. После того как он сказал, что любит меня. Надоели отношения на расстоянии. Решила лучше поставить точку. Как будто в каком-то виртуальном мире живу…»
О самом важном вспоминает вскользь в конце встречи.
Не чувствовала безопасности для разговора об этом? Похоже, лед тронулся.

Сессия 5.
К пришла взбудораженная. Визит к подруге Алле по предварительной договоренности закончился непредсказуемо – дверь открывает незнакомый мужик, отвечающий на вопрос об Алле, что никакой Аллы тут нет. Дом, подъезд, этаж, квартира – знакомые. Ситуация из другой реальности, и попытки ее прояснить безуспешны. По пути назад на пороге подъезда встречает Аллу – «…это мамин мужик, он со странностями». По дороге ко мне маршрутка проехала чуть дальше остановки. По ошибке К попала в другой дом (у нас подряд 3 одинаковых дома). Та же ситуация с К повторяется еще 2 раза, пока она не попадает в мою в квартиру. Вид жалкий. Ее буквально колотит.
Неуклюже работаю с ПТСР… В основном над признанием и принятием того, что произошло. К концу сессии состояние К улучшается, но сказать, что она полностью «пришла в себя», нельзя.
В конце К спрашивает, можно ли дать мой телефон ее сотруднице – на работе заметили изменения в ней, интересовались, что происходит. Когда узнали, в чем дело, проявили интерес к психотерапии.
В эпизоде сессии что-то задело и меня – я, свидетель сильнейшего свеженького стресса, оказался не готов к работе. Беру супервизию…

Сессия 6.
К: Чувствую себя несчастной, ничего не хочется… повторяющиеся с детства сны. Иду, сначала все нормально, потом все расплывается и я ничего не вижу. Просыпаюсь в состоянии сильной тревоги из-за этой незрячести. Хочется что-то сделать в ситуации, которая возникает где-то рядом, но продолжается ранее начатое действие. И это беспокоит уже «какой десяток лет».
(Дефлексивное поведение, как результат влияния какого-то интроекта? Напоминает чем-то ситуацию с харьковским бой-френдом из конца четвертой сессии – предъявляю гипотезу)

К: Закрываюсь, боюсь говорить о важном.
Предъявляю метафору – строительство вокруг себя крепостной стены, на которое тратятся все ресурсы организма, после чего наступает бессилие. И все равно стена не помогает… и усилия, затраченные на то, чтобы казаться сильной, оказываются разрушительными. Похоже, попал – со слезами К вспоминает об операции, после которой она встала с операционного стола и пошла, взяв под руку белого как стенку отца, чтобы поддержать его!
К: У меня проблема – когда я сближаюсь, то сразу расхожусь. Как будто пугаюсь, что он не идеальный для меня. Слезы были про то, что переехала на новую квартиру с сестрой – она младшая (22 годика). Я за нее отвечаю... 
Т: Перед кем?
К: Перед собой… Не могу оставить. Опять сделала не то, что хотела».
(Борьба между «хорошей» частью и «плохой». Желание зла сестре и стыд за это)
Работаем на признание и принятие отвергаемой полярности.
Трудно... К буквально упирается всеми четырьмя лапами против выражения злости и агрессии.

Сессия 7.
К: После последней встречи было очень плохо, как будто родилась заново, но без кожи – все нервы сверху, вся разобранная. Как будто на тонкой тросточке стою – либо сойду с ума, либо станет очень хорошо. Теперь счастлива! Вроде, удалось прояснить отношения с матерью.
Даю поддержку – изменения заметны окружающим (у меня обратная связь от жены!),
К проделала серьезную работу, а такая работа не бывает легкой. Пытаюсь поработать про отношения в семье, К сопротивляется… Иду в обход, предлагая проективный метод – рисунок первичной семьи в виде простых геометрических фигур. Получились К, ее сестра, папа, мама, двоюродные сестра (из 8-ми двоюродных сестер) и брат.
Выясняется, что по сравнению с остальными родственниками более близкие отношения с родной сестрой. К привязана к сестре, как к своему ребенку. Но в разговоре о матери энергии больше.
К: К родителям и сестре я сухая. Меня это не устраивает. Не хватает близости с мамой.

Почти всю сессию работаем про отношения с матерью.

Сессия 8.
Метафора сессии – Вечер воспоминаний о первой любви.

К: Состояние хорошее – сегодняшняя дата для меня всегда хороший день, счастливый день моей жизни (в описании реальная дата пропущена мной умышленно). В этот день познакомилась с одним человеком. Это первая любовь... (Позже выяснится, что первая «первая любовь» была вытеснена из памяти). Два года встречались. Расстались потому что я дурочка – с мужчинами я всегда делаю глупости… (Интересно, а есть такие, кто не делает глупостей с представителями противоположного пола?)  Было важно, чтобы с этим человеком отношения не сложились – не видела в нем идеального спутника жизни… Боюсь выйти замуж, боюсь через 5 лет расстаться с человеком. Прерываю отношения, когда они становятся нормальными и теплыми… Когда он предложил расписаться, сказала, что не собираюсь выходить за него замуж и сразу же почувствовала, что сделала не то, что хотела. И эта фраза меня до сих пор преследует. Мой личный кошмар…

(К буквально «светится», слова льются непрерывным чистым потоком, я очарован, не хочется перебивать – угадывается неудовлетворенная потребность выговориться)

Сессия 9.
К с удовольствием рассказывает о том, что научилась говорить «нет» с чувством легкости, без угрызений совести, о том, как проводит свободное время. За последние 27 дней выполнила рекордную программу – 9 выходов в разные парки города. Стала больше внимания уделять себе, когда поняла, что сама себя недолюбливает.
(Ресурс – активное общение с природой)

Т: Есть ли люди, которые могут быть ресурсом?
К: С этим труднее – даже не представляю себе. Значимый человек Алексей, о котором уже шла речь. По чувствам – значимый, а голова против. И это стоит барьером в дальнейшем развитии отношений (слезы в глазах). С подругами не общаюсь – по телефону прерываю разговор, всех останавливаю – не хочу и не могу разговаривать. Я сейчас перевариваю то, что произошло, много думаю про себя.
(Идет процесс интегрирования с осознанным?)

Сессия 10.
К по ее словам нервная, раздраженная, не хочет просыпаться, нет желания начинать новый день (слезы в глазах). Что-то хочет, и не получается. Жалко что завтра день будет прожит, и не видит даже каким хочет его видеть… Такие состояния после окончания института. Звучит тема суицида, о котором говорить стыдно, потому что «грех». Легализую тему смерти. Проверяю, не является ли это состояние результатом расщепления – нет, при выполнении заданий по самонаблюдению состояние спокойное, отрешенное и очень приятное.
(Отсутствие собственных жизненных планов? Поработать с целеполаганием)
Поехать отдохнуть, куда хочет, финансы не позволяют. Раздражение на себя – запланировала, когда уже поздно было собирать деньги. Что-то изменилось и появились новые ценности, головные боли прекратились. Раньше была с близкими довольно агрессивной, сейчас стала более уравновешенной, что заметили окружающие. Приятно от этого и от того, что появилась способность осознанно контролировать отреагирование эмоций.
Даю поддержку – произошли серьезные изменения, нужно время для адаптации. Предупреждаю о нежелательности принятия важных, но скоропалительных решений в таком состоянии, предлагаю с ними повременить и хоть немного привыкнуть к себе в таком обновленном виде.
К концу сессии раздражение К проходит. Сообщает мне, что дала мой телефон сотруднице – до этого времени проверяла на себе, что это такое, психотерапия, и можно ли это рекомендовать другим. Проверила – можно.
А я, встревоженный «утратой смысла жизни», беру супервизию.
То, что как раз пора было бы пересмотреть контракт (результат по запросу уже есть), замечаю только при анализе всей работы.

Сессия 11.
…Мама К ложится в больницу подлечить сердце (в пятницу, пригласив накануне на Троицу с сестрой и ее парнем в деревню). Разрушение планов на отпуск. Тревожность, раздражительность, обида. Агрессивная реакция на интервенцию матери.
Возвращаемся к смыслу жизни, работаю с целеполаганием. В результате работы у К формируются приоритетные цели.

Сессия 12.
Еще один Вечер воспоминаний. И энергии столько же.
6 лет назад познакомились с Алексеем во Львове, заканчивала 3-й курс.
При этом с четверок резко перешла на пятерки. 18 лет разницы. После каждой встречи чувствовала дискомфорт, что не выплеснула свои эмоции (слезы). Говорил о чувствах не прямо, позволяя догадываться. На вопрос о том, не боится ли, что родители подумают, что она собирается за него замуж (Непрямая суггестия? Забавно…), ответила, что замуж за него не собирается. После этого он «пропал»… Был нужен, чтобы иметь признание, чувствовать себя сильной, недовыразила себя.
2 года назад, через 2 года после того, как расстались, позвонил и предложил встречаться опять. Ответила «Я подумаю»…
Вчера должна была ехать на неделю к Андрею в Харьков. Услышав, что на выходные он уезжает, почувствовала обиду (о чувствах напрямую и явно – впервые!), и в разговоре по телефону была резкой. И это была выходка, напоминающая разрыв с Алексеем.
Сессия подошла к концу, и вдруг, в самом конце – «Я вспомнила! Вы спрашивали о случае, когда мне было обидно до слез» – неожиданно выплывает история про первую любовь (15 лет, 9-й класс школы). Свадьба двоюродной сестры. Влюбилась в близкого друга двоюродного брата, Антона, который был на 8 лет старше, на 3-м курсе института. И на руках носил, и песню заказывал (в названии песни - её имя), «не выпускал из рук». И так 2 дня.

К: На второй день вечером Антон обнял, стоим. Пришла разъяренная мама и забрала меня, как вещь. Считала тогда, что мать поступила по-своему правильно (все повествование со слезами). Всю дорогу домой шла как окаменевшая. Утром проснулась и никому не показала, что расстроена.
Результат сессии – К осознала, что Алексей очень дорог и сейчас.
«Сейчас в первый раз сожалею, что тогда ничего не сделала чтобы сберечь отношения. И это самое важное в сегодняшней сессии».

А я в растерянности. Сессия продолжалась на 15 минут больше нормы. Последний эпизод слушал, как завороженный мощным зарядом энергии рассказчицы, и, чувствуя потребность выговориться, боялся прервать.
Во всех 3-х эпизодах влюблённости состояние незавершенности,
все мужики намного старше К, все «в одной куче»,
у всех имена начинаются на «А» – начинаю путаться (записать!).
И к чему вообще история с Антоном?

Сессия 13.
Метафора сессии – Сказка про идеального мужчину.
Продолжается рассказ об эпизоде с Антоном. (Очень «заряженный» эпизод!)
Я опять принимающий (и, к тому же, первый!) слушатель…
2 дня с Антоном на свадьбе двоюродной сестры описаны на 70-ти (!!!) страницах в дневнике. В семье Антона знали – жил в одной комнате общежития с Сергеем, старшим братом невесты. Танцы на улице села, вечер, стояли вдвоем в 1,5 м от танцующих. Состояние было, как на облаке. Вдруг сзади подошла мать, взяла за локоть, развернула, и сказала «пошли домой, уже поздно». Ничего не смогла сказать – все замерло. Дальше не помню ничего. Только злое лицо Петра (сын кума), когда вернулись домой – не захотела со мной танцевать, так вот тебе! Утром злость была на Петра, он был причиной всего, он сказал матери, чтобы забрала меня. К матери никаких претензий не было (дефлексия?). Антон рано утром уехал – брат и все остальные были против продолжения отношений. Целый год грезила встречей, ни с кем не знакомилась. Встретились через год, когда у Сергея был выпускной. Зашли в комнату общежития к брату, стоит какой-то парень, улыбается. Что-то говорит, спрашивает. Держусь холодно, – что он мне тут «заливает»? Пытался заговорить, но я не обращала внимания, была холодной, сдержанной. Написал и оставил записку парням, в каком ресторане будет ждать, и подписался «Антон»… Как увидела, так и села на кровать – не узнала!!! Стало не по себе. На выпускной с сестрой не пошли. Утром пару часов провели вместе с Антоном в компании и уехали. После этого лет через пять была встреча, когда женился Сергей. Антон к тому времени уже женился и уехал в Россию. Когда приехал на свадьбу, его сыну было уже года 3. Глядя на него была расстроена тем, что ничего не чувствую. Столько лет переживаний и слез, а тут пустота. Вечером в ресторане поздоровались холодно и разошлись. А потом был танец. Танцевали только мы вдвоем – дерзко, потому что рядом его жена, и было все «по барабану», оба плакали во время танца. Остальные наблюдали, жена не вмешивалась, все замерли. Компания была та же, что и на той свадьбе. Потом говорили несколько часов, последний раз потанцевали душевненько, поплакали, и разъехались.
К считает себя виноватой в том, что не сделала ничего для восстановления отношений сразу после «той» свадьбы. Даю поддержку – замечаю, что «идеальный» и уж вполне самостоятельный Антон, похоже, тоже не очень старался их восстановить. Крыть нечем…
Алексей был первым после Антона, с кем познакомилась. Сначала грезила встречей, а когда узнала, что Антон женился, как будто крышку закрыла.
(О чем тогда слезы? Работать с ПТСР?)
Пытаюсь восстановить по памяти чувства клиентки к участникам первой ситуации и легализовать злость. К помнит только, что по дороге домой ничего не слышала и не видела, была как ватная. Только сейчас сообразила, что было чувство злости или ненависти к Петру, когда увидела его дома. К матери – никаких чувств. До сих пор помнила только, как мать взяла за локоть, и следующее утро, как решила, что никому не покажет, что расстроена. А состояние было такое, что орать хотелось. Зачем держала все в себе? Не хотела, чтобы посторонние люди увидели страдание. Работаем над легализацией страдания… Попросить о помощи? Не было и мысли.
Попытки легализовать право просить помощь в критической ситуации вызывают удивление. После многих попыток фантастическим путем разрулить ситуацию, выясняется что ночевать-то должны были в том же доме, где и Антон с Сергеем и молодоженами… Там, где обычно, когда туда приезжали.
«Ушли бы на полчаса раньше, и все – мы в доме маминой сестры, оттуда мать меня не забрала бы». (Но все в сослагательном наклонении…)

Т: Хотела бы что-то сказать или сделать Петру за то, что он сделал?
К: Это плохо, не умею я так.

Ставлю стул с подушкой вместо Петра, предлагаю сказать, что тогда думала о нем. В конце концов К называет «Петра» дураком… «Я никогда не проявляю агрессию!»
После сессии осознаю, что плохо контролировал себя во всех клиентских незавершенных эпизодах влюбленности. Похоже, был в слиянии.
Беру супервизию.

Сессия 14.
Состояние – «любовь, голуби и слезы» (метафора К).
К: Разбередили воспоминания. После последней сессии решила позвонить Алексею, пошел звонок, и вдруг в телефон ворвалось «харьковское счастье» (метафора К), Андрей. Говорил полтора часа, каялся, пока не кончились деньги на счету. Потом позвонил второй раз, одолжив деньги у друзей на пополнение счета. Если бы сказала ему, что закрою глаза, если он изменит, завтра бросил бы все и приехал за мной. Ему заранее нужна индульгенция. Неприятно. Ничего нового за полгода.
Т: Как к нему относишься, какие чувства возникают?
К: Никак. Просто приятно. Но это меня никак не окрыляет. У других как-то все быстро получается, а у меня фигня сплошная.

Возвращаю к первым сессиям – когда что-то быстро получается, то это не ценится. Ценится только достаточно затратный результат. Оказывается, знакомы уже 3 года. Рассказывает весело,  с улыбкой – накала страстей, как при рассказе об Алексее и, тем более, об Антоне, не наблюдается, но скованность чувствуется в позе. В ответ на вопрос о чувствах начинается сплошная интеллектуализация, но вид растерянный. Приятно, что Андрей звонит, приятно его слушать, но есть беспокойство, т.к. нет уверенности в его надежности, не понятно, чего он хочет. Предъявляю клиентке разницу эмоциональных проявлений текущего рассказа и рассказа об Алексее.
К подтверждает, что для нее было открытием то, что она до сих пор жалеет о прекращении отношений с Алексеем.

Т: И что бы ты хотела в связи с этим?
К: Я сделала глупость (тяжелый вздох со стоном). Но сейчас не могу сказать, с кем хотела бы быть.

(Нарушение Эго-функции... И что там в Сэлфе порылось? Персонэлити?)
Снова начинает увлеченно рассказывать об Андрее. Редкими интервенциями пытаюсь прояснить, чего же хочет К и что мешает выбору.
(Трудно... Опять очень энергичный поток речи.
И опять большую часть времени я «понимающий и принимающий слушатель»)

К: Очень устала, очень мешает, что чего-то не смогла в жизни сделать, хочется чего-то другого. 4-й день сижу на работе до 12-ти ночи. Решила позвонить Вам и придти, иначе сидела бы опять допоздна. Не дает покоя фраза: «Положи мое сердце хоть вдоль, хоть поперек, все равно ты его заняла полностью». Меня это просто положило на лопатки. 4-й день ношу в голове эту фразу, мне очень приятно, я счастлива, но она меня добивает, не могу работать. Очень почему-то хотела Вам все это высказать – рассказала, и мне приятно.  И вы меня заставили здесь что-то почувствовать реально, чего мне хочется.

(Я заставил?.. Однако, не часто слово вставить удавалось!)

Сессия15 (последняя).

Метафоры сессии:
1. Воплощение скромности.
2. Скромность в загуле.

К случайно обнаружила, что ее менее опытный сотрудник консультируется у нее, а затем успешно использует полученную информацию для повышения своего рейтинга у начальства. И ее обходят, переключив все внешние связи на него. Было очень неприятно, когда поняла, что он ее целый год «доил» (метафора К). С тех пор с ним не разговаривает и не консультирует.

Т: Выразила ли ему свое отношение к этому?
К: Нет.
Т: Что было бы, если бы сказала?
К: Склоки… Мерзко. Просто прекратила отношения, он это чувствует. Высказала это своей коллеге.

(Дефлексия – агрессия и напряжение были отреагированы не по адресу)

Т: Что для тебя значит, адресовать кому-то свою агрессию?
К: Не умею говорить людям о чем-то негативном.

(Интроект о недопустимости проявления «запретных, плохих» чувств)

Объясняю разрушительные последствия подобного сдерживания эмоций. Даю поддержку, возвращаю факт из первых встреч – головная боль, исчезнувшая после начала адекватного реагирования на постороннюю загрузку. Работаем с интроектом, разбираем положительные и отрицательные составляющие родительской директивы и влияние контекста. Добираемся до умалчивания о своих достоинствах перед начальством (обесценивание себя).

К: Я не из тех, кто лезет на арену, у меня нет таких амбиций.
Т: Зачем тебе нужно, чтобы не было результата, как у тех, кто имеет амбиции?
К: Мне это не нужно. Да, иногда меня это обижает.
Т: И не получаешь за это адекватной оценки?
К: Да, это моя ошибка, но сказать хочу не о том.

Опять, как чертик из табакерки, выскакивает харьковчанин Андрей.
Опять о самом важном под конец. Как будто держится за рамки запроса на работу – а в запросе про отношения ничего не было, только про выход из тупика на работе…

К: Вчера поговорила с Андреем (говорит энергично, со злостью). Высказала ему все, что чувствую к нему, что хочу от него и все, что думаю о нем. Поняла все его приоритеты. И не держит, и не отпускает – на первом месте не я, а его бизнес. Объяснила ему, что в этом он дурак-дураком. Пошла на дискотеку, напилась, разрядилась…
Т: В каком состоянии сейчас, что чувствуешь?
К: Как и вчера, сдавленный мозг, как будто голова свинцом залита. Не могу сделать выбор. Вчера была на свидании, уже второе за 2 недели. Но мне хотелось, чтобы рядом шел Андрей… Не могу получить удовольствие от общения с другим. Сдавлена вчерашним разговором. Хорошо разрядилась во время разговора, получила колоссальное удовольствие, все сказала, что хотела. Но меня пошатнуло что-то, я поняла, что я иду, качаюсь и не могу собой нормально управлять. Мне нужно принять решение, а я не могу.

(И я в некоторой растерянности. Пытаюсь поддержать, как могу)

Т: Разрядилась, но не получила удовольствия от реакции на твою «разрядку», так как ожидалась немного другая реакция... Можешь чем-нибудь компенсировать – каким-нибудь суррогатом, сделать яркий сумасбродный подарок себе любимой?
К: Уже сделала! Вчера согласилась идти с друзьями на яхте в Болгарию и уже живу этим. Год уговаривали, вчера рискнула. Если бы не это, плакала бы сегодня.

(Опппааа… Да она же начинает ЖИТЬ с размахом!  Рад за нее, делюсь своей радостью)

На этом работа прерывается – у меня начинается большой ремонт.
Подводим итоги – достижения в нашей совместной работе есть!
К научилась отслеживать чувства и перестала их прятать от окружающих.
И главное, что она чувствует себя при этом легко и свободно.

 

P.S. 2,5 года после последней сессии, пытаюсь связаться с К для получения разрешения на публикацию описания работы с ней. На связь удаётся выйти жене - К в длительной командировке, возвратится примерно через год.

К: «Я часто вспоминаю… Как мне сейчас ЭТОГО не хватает! А можно возобновить?»

Вот это подарок...